Память требует жертв
года вращается колесо —
будто бы по хребтине.
пусть это будет лишь страшный сон...
кофе на кухне стынет,
день распланирован по часам:
выживи, заработай.
всадники скачут по небесам
дикой своей охотой.
тени над городом, глаз луны
пялится в окна слепо.
что, если мы не живые мы —
чей-то неловкий слепок,
мягкая глина, кривой оскал,
внутренность — пыль дороги.
тот, кто тебя по мирам таскал,
был милосердней многих,
тот, кто заставил тебя бежать
в призрачной хищной стае.
выйти с последнего этажа,
веря, что наверстаем,
смятые простыни. горячо,
больно и невесомо.
носом уткнуться в твое плечо
и повторять «я дома».
дома — сквозь слезы встряхнуться, встать.
новый виток спирали.
пить витамины, чтоб жить до ста...
лучше бы нас забрали.
будто бы по хребтине.
пусть это будет лишь страшный сон...
кофе на кухне стынет,
день распланирован по часам:
выживи, заработай.
всадники скачут по небесам
дикой своей охотой.
тени над городом, глаз луны
пялится в окна слепо.
что, если мы не живые мы —
чей-то неловкий слепок,
мягкая глина, кривой оскал,
внутренность — пыль дороги.
тот, кто тебя по мирам таскал,
был милосердней многих,
тот, кто заставил тебя бежать
в призрачной хищной стае.
выйти с последнего этажа,
веря, что наверстаем,
смятые простыни. горячо,
больно и невесомо.
носом уткнуться в твое плечо
и повторять «я дома».
дома — сквозь слезы встряхнуться, встать.
новый виток спирали.
пить витамины, чтоб жить до ста...
лучше бы нас забрали.