Память требует жертв
На локтевых сгибах следы хищных укусов игл. В венах распадается, разлагается яд, и я вместе с ним.
Эта зима похожа на весну, на очень безумную весну, и я похожа на безумную бродячую тварь, шарахаюсь из угла в угол, бьюсь о стены от тоски и невозможности коснуться.
Лучше бы это были наркотики, право слово, тогда иллюзорный мир был бы внутри, а не вокруг, и не болели бы невыносимо пальцы от букв, желая осязать плоть.
В моей постели сладким сном праведника спит прекрасная рыжая женщина, не моя и вообще нормальная, просто гость, просто уютный улыбчивый котик почти с родины.
Кофеин завязывает язык узлом своей горечью.
Горячая вода в ванной и в чашке. Она смывает все. Практически все.
Кроме тебя
Эта зима похожа на весну, на очень безумную весну, и я похожа на безумную бродячую тварь, шарахаюсь из угла в угол, бьюсь о стены от тоски и невозможности коснуться.
Лучше бы это были наркотики, право слово, тогда иллюзорный мир был бы внутри, а не вокруг, и не болели бы невыносимо пальцы от букв, желая осязать плоть.
В моей постели сладким сном праведника спит прекрасная рыжая женщина, не моя и вообще нормальная, просто гость, просто уютный улыбчивый котик почти с родины.
Кофеин завязывает язык узлом своей горечью.
Горячая вода в ванной и в чашке. Она смывает все. Практически все.
Кроме тебя