Петербург умеет добивать.
Просыпаешься, а за окном серо и темно. И даже не знаешь, то ли ты снова проспал весь день, потому что до утра слушал глухое сердце в висках, то ли просто солнца нет. И не будет.
За окном зимне и сумрачно. Единственный свет, что еще остался, это тусклый свет монитора и дрожащие блики энергосберегающей лампы. Этот свет не греет и дает мнимые надежды.
В этом Городе нет ни света, ни радости, ни жизни.
Потому что их нет во мне самой, а значит, им неоткуда взяться у Города, который отражает самые потайные и самые грязные уголки сознания.
Моя любимая мысль — в моем доме 27 этажей. Но можно не льстить себе, мне хватит и пятнадцати, особенно если головой вниз. Особенно если расчищен снег у парадной.
Невероятно хочется спать и плакать, но слезы не приходят, а сна нет.
Это все временно, это все циклично.
Я убеждаю себя, что так и есть. Что у меня еще есть шанс выжить и выбраться. Только пока не знаю, ради чего. Нужна какая-то цель, какой-то стимул, но они все разбиваются о мутную стену апатии и усталости, накопленной в костях. Нужна какая-то поддержка, потому что у меня самой уже не осталось ни хребта, ни крыльев, только желейное мягкое тело, лишенное воли и разума. Нужен какой-то свет, чтобы идти на него, выбираясь из темноты.
Даже если это пресловутый свет в конце тоннеля.