Пирсинг очень личная вещь. Слишком интимная. Для меня это важнее любых слов, любых поцелуев.
Игла в пальцах. Острие, разрывающее кожу, проходящее сквозь плоть. Капли крови, показавшиеся из раны. Стальной стержень, прошивший тело насквозь.
Боль, которая остается с тобой, а после затихает, но просыпается, стоит лишь разбередить прокол.
Стигма.
Обещание.
Откровение.
Своеобразный ритуал без посвящения богам, только тем двоим, что принимают в нем участие.
Позволить проколоть себе что-то — жест доверия.
Куда больший, чем подставить незащищенное горло.

Салоны и профессиональные мастера тут совсем ни при чем.
Но для двоих это особый вид прелюдии. Почти секс. Только с металлом, проникающим внутрь.

И когда в ответ на причиненную иглой боль мое летнее сердце выдает мне совершенно четкую доминантскую агрессию, это заводит еще больше.
Хочется повторить еще раз.
И еще.
Даже если это будет стоить мне сломанных рук.