Я иду по твоим следам.
У тебя за спиной.
За тобой по пятам.
(c) Fleur

Пострашнее пожара, потопа, чумы, даже зверя лютого,
Пострашнее всех казней египетских, всех золотых богов,
Заезженней лунности из бессмертной сонаты Людвига,
Когда пишешь всё для Нее, не избитое для Него.
И во рту отдается весь сладенький вкус нездешности,
Невменяемо, бледно, вулканно-лавово - горячо.
Когда в теплых руках остается колючую брешь нести,
Ищешь взглядом кого-то - кого? - кто подставит за так плечо.
Пострашнее иных, всех ревнивых, смешных, таинственных,
Пострашней, покровавей, бессердечнее и золотей
Прорастаю в тебе. Вот и точка. И всё. Но, единственно,
Как встречать в своей глотке незваных и злых гостей,
Что придут за тобой и осядут в тебе микробами,
На глоток и на вдох, взмах ресниц - глубже, точечно проникать.
Мне страшнее всего, я их вижу, я только лишь пробую
Не создать ржавой клетки, кромешного тайника.
Пострашнее дышать, даже думать, искать, уродовать
Чьи-то мысли в себе, и, в безлуние, прорастать
Как земля прорастает свинцово-больными водами,
Как ломает сейсмически тело свое неспроста.
Даже если сейчас кто-то жаждает, тянет-тянется, ищет, но
Все сокроет от глаз безымянный больной прибой.
Пострашнее пожара, чумы, эпидемии, зверя хищного
Только я.
Идущая за тобой.