Столько смерти вокруг, что ширится иммунитет,
Мы не умрем, мы не можем подохнуть, и точка.
Ночью приходят какие-то твари на раут. Не те,
Завтра прибудут похожие. Правда же? Точно.
Голод оставит в нас клочья обширных пустот,
Ночь с головой накрывает подушку оргазмом.
Этот чужой, этот наш, но, пожалуй, что все же не тот,
Мы умираем, бессмысленно, зло, раз за разом.
Каждая точка пути это только простой волнорез,
Что делит на части обширно-бескрайнее море.
Мы не исчезнем, и смерть это просто болезнь,
По типу ветрянки, миомы, простуды и кори,
Немного таблеток, чуть-чуть отлежаться, поспать,
На тысячный раз уже нет ни печали, ни страха.
Смерть охранит нас, как конники Хельмову Падь,
Кто-то придет на могилку поплакать, поахать.
Пафос. Иллюзия. Колется чертополох,
Напяленный смело венком, когда лавр не достался.
Вечер обычен. Не сладок, не горек, не плох,
Смерть приглашает на круг контрданса и вальса.
Так привыкаем за тысячи лет сотни раз умирать -
Руку даем ей с улыбкой, как старой знакомой.
Мы не умрем. И добавив в крыло пару горсток пера,
Решимся взлететь. И увидеть с полета дорогу до дома.