Память требует жертв
Сталь отточенной лески остра и тонка.
Это рушатся звенья в моем ДНК,
Это делятся клетки на нечет и чёт
И по сорванной глотке победа течёт.
Так задай же вопрос — а кому мы нужны
В очарованном царстве неполной луны.
И медведица в край, где туманы лежат,
Созывает небесных своих медвежат.
Если хочешь уйти — не гуляй дотемна,
И на лестничной клетке начнется война,
И на лестничной клетке забытый комплект
Два драконьих крыла, хоть драконов и нет.
Прикрепляя к спине, не круши свою кость,
Вот беда, у тебя до конца не срослось.
Пара радужных крыл упадет на песок,
Тот балкон на девятом безбожно высок.
А еще где-то там, говорят старики,
Начинается тропка небесной реки.
Оголенные нервы на голой спине,
Крылья будут краснеть и немного синеть.
Воспаление выльется в жажду и гной,
Но они ведь останутся, боже, со мной?
Если слишком легко и почти без пинка
Изменяются звенья в моем ДНК.
Это рушатся звенья в моем ДНК,
Это делятся клетки на нечет и чёт
И по сорванной глотке победа течёт.
Так задай же вопрос — а кому мы нужны
В очарованном царстве неполной луны.
И медведица в край, где туманы лежат,
Созывает небесных своих медвежат.
Если хочешь уйти — не гуляй дотемна,
И на лестничной клетке начнется война,
И на лестничной клетке забытый комплект
Два драконьих крыла, хоть драконов и нет.
Прикрепляя к спине, не круши свою кость,
Вот беда, у тебя до конца не срослось.
Пара радужных крыл упадет на песок,
Тот балкон на девятом безбожно высок.
А еще где-то там, говорят старики,
Начинается тропка небесной реки.
Оголенные нервы на голой спине,
Крылья будут краснеть и немного синеть.
Воспаление выльется в жажду и гной,
Но они ведь останутся, боже, со мной?
Если слишком легко и почти без пинка
Изменяются звенья в моем ДНК.