Отравленный воздух зудит на моих губах.
Терпи, уже кончился март, и до лета меньше.
Держи меня крепче, я слишком еще слаба,
Слабее земных, сотворенных из ребер женщин.
В пробитой груди догорает углем закат,
О скольких таких не узнали и не сказали.
И ты против воли кидаешь свой взгляд назад,
И видишь девчонку с улыбчивыми глазами.
Но в мир, не спросившись, приходит опять весна,
Стерпеть, не сломаться, прожив уже больше трети.
Мы ищем друг друга все время в соседних снах,
Мы больше в одном не умеем друг друга встретить.
Смыкается время. Не в кольца – в одну спираль,
И ты не вернешься, не станешь уже как прежде.
Какую меня ты в душе своей запирал?
Совсем не такую, застывшую в осень между
Времен, словно муха в оранжевом янтаре,
Больную и злую, без дома и без полета.
И в сотую жизнь начинаем уже стареть,
И сотую жизнь превращаем уже в болото,
И вязнем, и спим. Изменяя себя опять,
Чтоб жить, не бояться и пить ядовитый воздух.
Но больше не знаю – а как мне тебя искать,
Узнать в новой шкуре.
Узнать бы, пока не поздно.