Ты не видишь, милый мой, я тону,
Задыхаюсь, скалюсь, иду ко дну,
Уповаю зря на нее одну –
На соломинку рук твоих.
У меня в сети Индиана Джонс,
Мое сердце крест, а твое донжон,
Время игр в памяти лишь свежо.
А попробуй выдохнуть за двоих.
В моих рваных ранах идет блицкриг,
Это всё не вынести нам из книг,
Как идешь в атаку – ты намекни,
Я молиться буду своим богам.
Осень будет бить нас наверняка,
Через клетку ребер растет строка,
Вот не надо каркать и предрекать –
Я тебя не выдам и не отдам.
Замечай слезу в обрамленьи глаз,
Ты меня убил уже сотню раз,
Ты меня убьешь опять для пера. С
Этой ночи рушится Вавилон.
Замыкая круг, разжигать весну,
Я тебя, не думай, не прокляну,
И в вине все истины, но вину
Нам искать в пророке, чье имя сон.
В моих пальцах бьется твоя струна,
Это надо помнить – не вспоминать,
У тебя ведь Вечность всего одна –
У меня их тысячи на размен.
И Гарсия Лорка в твоих устах
Так смешон. Не вынести нам креста.
Я успела, милый мой, так устать,
Ты как хочешь, я же встаю с колен.